Российский арсенал защитных мер

На протяжении последних месяцев термин «торговая война» не сходит со страниц международных СМИ. Администрация Трампа практически с первых дней своего пребывания во властных кабинетах Вашингтона совершила разворот американской торговой политики на 180 градусов: от мирового лидера в сфере либерализации торговли, Америка активно становится лидером в сфере протекционизма.

Трамп неоднократно заявлял о необходимости выхода США из ВТО, отказался от участия США в Транстихоокеанском партнерстве, пересматривает условия участия США в NAFTA. Однако самым серьезным ударом по международной торговле на сегодня стало введение США весной 2018 года ввозных таможенных пошлин на сталь и алюминий. Это спровоцировало бурную реакцию во всем мире. Россия, Европейский союз, Канада, Мексика, Индия, Китай и многие другие страны, не согласные с политикой Соединенных Штатов, вводят ответные меры и оспаривают действия США во Всемирной торговой организации (ВТО).

Наиболее обостренное противостояние происходит между США и Китаем. Данными странами вводятся все новые ограничения друг против друга, а объем взаимной торговли между странами, который охвачен введенными ограничениями, уже достиг 100 млрд. долл. При этом предпосылок к прекращению эскалации торгового противостояния не наблюдается, а значит, существует риск применения новых протекционистских мер. Также ответные меры были введены Россией, Европейским союзом, Канадой, Мексикой и Индией.

Если первоначальные меры, введенные США, касались только стали и алюминия, то новые ограничения, применяемые как Соединенными Штатами, так и их оппонентами, касаются самых различных отраслей и охватывают более тысячи кодов ТН ВЭД. При этом страны выбирают наиболее чувствительные товары, чтобы добиться максимального эффекта от торговых ограничений. Так, США повысили пошлины на китайское промышленное оборудование и авиационные компоненты, а Китай на американскую химическую промышленность, автомобили и соевые бобы. ЕС и Россия начали специальные защитные расследования в отношении металлургической продукции. Кроме этого, затронутыми оказались продукты животного происхождения, алкогольные и безалкогольные напитки, табачные изделия, удобрения, парфюмерные и косметические средства, пластмассовые, резиновые, деревянные, текстильные, кожаные и меховые изделия и соответствующие материалы, металлы, машины и оборудование и пр.

При этом повышение ставок ввозных таможенных пошлин на товары из одной страны оказывает влияние на все страны, участвующие в мировом хозяйстве. И чем крупнее страна, тем выше эффект на международную торговлю. Товарные потоки в связи с ростом ставок ввозных таможенных пошлин будут перераспределяться между странами, дестабилизирую международную торговлю, что неизбежно приведет к росту импорта и в России. При этом существует высокая вероятность, что в попытке завоевать новые рынки и избежать кризиса перепроизводства страны будут прибегать к демпингу.

В этой связи возникает правомерный вопрос: готова ли Россия и страны ЕАЭС к защите национальных рынков в условиях дестабилизации мировой торговли? Насколько оперативно могут быть введены меры защиты рынка в случае внезапного роста импорта?

Ответные меры на повышение ввозных таможенных пошлин на сталь и алюминий со стороны США были введены Россией достаточно оперативно: уже 6 июля 2018 г., т.е. менее чем через три месяца после действия американцев. Однако данный случай скорее исключение. Направленность американских мер «против всех» позволила объявить их специальными защитными мерами и ввести ответные компенсирующие меры. С этим, кстати, не согласились американцы и обратились в отношении России в ВТО.

В целом же анализ защитных инструментов торговой политики в России и ЕАЭС, которые можно использовать для быстрого реагирования на возросшие объемы импорта, показывает, что таких мер практически не существует. Вступив в ВТО, Россия существенно ограничила свою возможность использовать протекционистские меры. Кроме того, наши коллеги по ЕАЭС также часто блокируют попытки России защитить национальных производителей.

Получается, что в эпоху разгорающейся глобальной торговой войны мы входим, по сути, безоружными и со связанными правилами ВТО руками.

В практике международной торговли основными инструментами защиты внутреннего рынка являются антидемпинговые, компенсационные и специальные защитные меры, принимаемые в целях противодействия демпинговому и субсидируемому импорту, а также резкому росту импорта, наступившему в результате непредвиденных обстоятельств, соответственно.

Однако применение данных мер требует проведения соответствующего расследования, срок которого в зависимости от вида расследования может составлять до 12 или 18 месяцев. Введение меры требует также последующего согласия всех стран-участниц ЕАЭС, что также может быть затруднительно ввиду различных интересов стран Союза. В частности, Казахстан системно блокирует введение защитных мер, инициированных российскими компаниями.

Само по себе расследование может быть возбуждено только при наличии заявления от отрасли, подготовленного от имени не менее чем 50% представителей отрасли. Отраслей, обладающих опытом проведения расследования и соответствующей экспертизой, крайне мало. Поэтому рассчитывать на широкое использование данного инструмента вряд ли приходится.

До присоединения России к ВТО многие отрасли активно использовали инструмент повышения импортных пошлин для защиты от чрезмерного давления импорта. Однако в условиях членства в ВТО роль этого инструмента значительно снизилась. По правилам ВТО поднимать тариф выше «связанного» уровня нельзя. А по большинству товаров связанный уровень зафиксирован на уровне 3-5%, что не дает требуемой защиты.
В качестве дополнительных инструментов противодействия возросшему импорту можно выделить квотирование, лицензирование, введение технических барьеров в торговле (ТБТ) и санитарных и фитосанитарных (СФС) мер. Потенциал таких инструментов также сильно ограничен правилами ВТО и требует длительной и детальной проработки, а также одобрения на уровне ЕАЭС. В среднем даже при наличии оснований, соответствующих правилам ВТО, работа по согласованию и введению таких мер может занимать 1-1,5 года и более.

Исключение с точки зрения оперативности введения мер могут составлять СФС меры, когда они вводятся в целях защиты жизни и здоровья людей, животных и растений, однако это никак не связано с текущей ситуацией. При этом если третья сторона посчитает, что меры России по защите внутреннего рынка противоречат её обязательствам в ВТО, то данные меры могут быть оспорены в Органе по разрешению споров при ВТО.
Таким образом, существующие инструменты защиты внутреннего рынка не позволяют России оперативно реагировать на последствия, которые возникают в связи с эскалацией торгового противостояния между США и остальным миром.
  
Отсутствие инструментов для оперативной защиты рынка может привести к серьезным последствиям для экономики страны вследствие выдавливания отечественных производителей с национального рынка. К таким последствиям, в частности, относятся снижение объемов производства, замораживание инвестиционных проектов, снижение занятости и платежей в бюджеты всех уровней.

Правительству России необходимо повышать гибкость использования существующих механизмов защиты рынка, а также вводить новые инструменты, позволяющие реагировать на разгорающуюся торговую войну и её последствия в кратчайшие сроки. Надо стремиться, чтобы данные инструменты соответствовали нормам и правилам ВТО, а также обязательствам, которые Россия и другие члены ЕАЭС приняли на себя в рамках данной Организации. Однако в случае серьезного роста напряженности в международной торговле Россия должна быть готова защищать национальных производителей любыми доступными средствами, вплоть до выхода из ВТО.

Вячеслав Евсеев, Виктор Овсянников, журнал "Таможенное регулирование. Таможенный контроль"